дан-дин (

Yet the gunslinger was still astounded when Jake curled his fist, placed it against the left side of his chest, and said: “Roland, before Eddie and Susannah join up with us, may I speak to you dan-dinh?” – May I open my heart to your command. But the subtext was more complicated than that, and ancient—pre-dating Arthur Eld by centuries, or so Vannay had claimed. It meant to turn some insoluble emotional problem, usually having to do with a love affair, over to one’s dinh. When one did this, he or she agreed to do exactly as the dinh suggested, immediately and without question. But surely Jake Chambers didn’t have love problems—not unless he’d fallen for the gorgeous Francine Tavery, that was—and how had he known such a phrase in the first place? — Однако, стрелок изумился, когда Джейк сжал правую руку в кулак, приложил к левой стороны груди и сказал: "Роланд, до того, как Эдди и Сюзанна присоединятся к нам, могу я поговорить с тобой дан-дин? – Могу я открыть сердце твоему приказу. Но подтекст был более сложным, более древним, выражение это пришло из столетий, предшествующих Артуру Эльдскому, так, во всяком случае, говорил Ванней. Обычно речь шла о неразрешимой эмоциональной проблеме, чаще всего, любовной, с которой обращались за помощью к старшему. Идя на такой шаг, он или она соглашались в точности последовать совету старшего, незамедлительно и без единого вопроса. Но, само собой, у Джейка Чеймберза не могло быть любовных проблем... если, конечно, он вдруг не влюбился в ослепительную Френсину Тавери... и откуда он узнал эту фразу? (ТБ 5)

Jake looked embarrassed. “I can’t remember many. Dan-dinh, that means I open my heart to you and agree to do what you say.” / It was more complicated than that, but the boy had caught the essence. Roland nodded. — Многие я запомнить не могу. Дан-дин означает открыть тебе свое сердце и согласиться сделать все, как ты скажешь. / Выражение это вбирало в себя значительно больше, но суть мальчик уловил. Роланд кивнул. (ТБ 5)

“So then have you at me, boy?” / “I do.” / “In whose name?” / “In the name of my father.” / “Say his name.” / “Steven Deschain, of the line of Eld.” / “Be swift, then.” / And Cort advanced into the corridor, switching his stick from one hand to the other. The boys sighed flatteringly, like birds, as their dan-dinh stepped to meet him. — Ты вызываешь меня на поединок, дитя? / – Так. / – От чьего имени ты говоришь? / – От имени своего отца? / – Назови имя его. / – Стивен Дискейн из рода Эльдов. / – Тогда, мы начали. / И Корт вышел в проход, перекидываю свою дубину из руки в руку. Вздох, похожий на трепет крыльев, донёсся из того места, откуда наблюдали мальчишки – их старший товарищ – их дан-дин – двинулся навстречу Корту. (ТБ 1, r.)

Then he left, standing on the porch for a moment to verify he still had the Bar K to himself. Of course he did. Yet for a blink or two, there at the end, he’d felt uneasy—almost as though he’d been scented. By some sort of In-World telepathy, mayhap. / There is such; you know it. The touch, it’s called. — Потом вышел из бункера, постоял на крыльце, дабы убедиться, что на ранчо “Полоса К”, кроме него, по-прежнему никого нет. Разумеется, не было. Однако на мгновение-другое ему стало как-то не по себе, он словно почувствовал, что его засекли. Может, с помощью какого-то неведомого ему шестого чувства. / Оно существует, ты это знаешь. Дар, так оно называется. (ТБ 4)

“Dan-dinh—where did you hear that, Jake?” / “Never did. Picked it up from your mind, I think.” Jake added hastily: “I don’t go snooping in there, or anything like that, but sometimes stuff just comes. Most of it isn’t very important, I don’t think, but sometimes there are phrases.” / <…> / “Yes.” That he hadn’t been concentrating on, and he would have felt better had Jake not known of it. But the boy was strong in the touch, and Roland believed him when he said he hadn’t been snooping. At least not on purpose. — Дан-дин… где ты это слышал, Джейк? / – Нигде. Думаю, почерпнул из твоей головы, – тут Джейк торопливо добавил. – Специально я туда не залезал, будь уверен, но иногда что-то мне перепадает. Обычно всякая ерунда, но бывает, и какие-то фразы. / <…> / – Да, – вот на этом он не сосредотачивался, даже предпочел бы, чтобы Джейк об этом не узнал. Но в прикосновениях мальчику, похоже, уже не было равных, и Роланд верил его словам о том, что он не залезает в чужих головах. Во всяком случае, специально. (ТБ 5)

“Not Andy,” Roland repeated. It was just a feeling, but his feelings were his version of the touch. “There’s time to think about it, Pere… and we’ll think, too.” — Не Энди, – повторил Роланд. Он ориентировался на свою интуицию, а интуиция, как известно, сродни прикосновениям. – Еще есть время подумать об этом, отец… и мы тоже подумаем. (ТБ 5)

Now she went to the foot of her bed, knelt, and passed one hand over the earth floor there. Lines appeared in the sour dirt as she did. They formed a square. She pushed her fingers into one of these lines; it gave before her touch. She lifted the hidden panel (hidden in such a way that no one without the touch would ever be able to uncover it), revealing a compartment perhaps a foot square and two feet deep. — Теперь она подошла к изножью кровати, встала на колени и сделала пасс рукой над земляным полом. Под её ладонью в затхлой земле проявились линии, определившиеся в квадрат. Она сунула пальцы вдоль одной из линий, которая разошлась от такого контакта. Приподняла скрытую там дощечку (скрытую таким образом, что никто не смог бы её открыть, не обладая даром прикосновения), под которой оказалось небольшое углубление размером около фута по каждой стороне и двух футов в глубину. (ТБ 4)

“I hate that noise,” Alain said. He sounded morose and sleepy. In fact, he had been troubled by odd dreams and premonitions all night—things which, of the three of them, only he was prey to. Because of the touch, perhaps—with him it had always been strong. — Ненавижу я этот шум, – пробормотал Ален. Но в действительности его тревожили странные сны, которые донимали его всю ночь. Из всех троих снились они только ему. Из-за дара, возможно, только его природа наградила шестым чувством. (ТБ 4)

Aye,” she said, “pie for the bumbler, too, as I’m sure he’s Arthur Eld in disguise and will reward me with jewels and gold and the healing touch.” — Ага, ушастик-путаник тоже получит пирог. Я уверена, что на самом деле он – Артур Эльдский, который, вернув себе человеческий облик, вознаградит меня драгоценными камнями, золотом и даром врачевания. (ТБ 5)

Cuthbert patted Roland’s face with no result. Alain pushed him aside, knelt, and took the gunslinger’s hands. He had never used the touch this way, but had been told it was possible—that one could reach another’s mind, in at least some cases. / Roland! Roland, wake up! Please! We need you! / At first there was nothing. Then Roland stirred, muttered, and pulled his hands out of Alain’s. — Катберт похлопал Роланда по щеке. Безрезультатно. Ален оттолкнул его, опустился на колени, взял руки стрелка в свои. Он никогда не использовал свой дар для того, чтобы помочь человеку прийти в себя, но ему говорили, что такое возможно: в некоторых случаях дар позволяет проникнуть в разум другого. / Роланд! Роланд, проснись! Пожалуйста! Ты нам нужен! / Поначалу ответная реакция напрочь отсутствовала. Потом Роланд шевельнулся, что-то пробормотал, выдернул руки из пальцев Алена. (ТБ 4)